Белый снег – Восточный ветер [litres] - Иосиф Борисович Линдер

зоны оккупации. При этом конечно же пришлось идти на крайние меры, включая подписание пресловутого Брестского мира. Но даже при этом нелегальные методы работы партийных служб были перенесены на почву официальных государственных силовых и военных ведомств.

Брестский мирный договор между Россией и странами Четверного союза (Германией, Австро-Венгрией, Болгарией и Турцией) был подписан 3 марта 1918 года. В Петрограде 6–8 марта прошел VII Чрезвычайный съезд РКП(б). После долгих дебатов большинство его делегатов проголосовали за утверждение мирного договора. Наряду с этим съезд уполномочил ЦК разорвать все мирные договоры с буржуазными государствами и объявить им войну, когда наступит удобный момент. Резолюция «О войне и мире» сохранялась в тайне, в печати было опубликовано лишь краткое сообщение о поддержке ратификации Брестского мира.

Но еще в январе 1918 года при Чрезвычайном штабе Московского военного округа появился новый Оперативный отдел, который в марте, после заключения Брестского мира, передали в ведение Наркомата по военным и морским делам. Начальником этого отдела был назначен Семен Иванович Аралов (1880–1969).

С. И. Аралов с 1902 года служил в армии, где вступил в кружок социал-демократов. Участвовал в революции 1905–1907 годов, заочно был приговорен к расстрелу. За Первую мировую войну был награжден пятью боевыми орденами, имел звание штабс-капитана. Член РКП(б) с марта 1918 года. В октябре 1918-го – июле 1919 года – военком Полевого штаба РВСР и одновременно начальник Регистрационного управления (военной разведки). Затем по рекомендации Ленина был направлен на международную и дипломатическую работу.

В оперативном подчинении Аралова находился Центральный штаб партизанских отрядов, начальником штаба которого был назначен П.И. Шишко, а помощником – А. И. Ковригин. После подписания Брестского мира штаб был переименован в Особое разведывательное отделение Оперотдела. Отделение отвечало за координацию и руководство действиями партизан в тылу любого противника в интересах Красной армии.

В приказе В. А. Антонова-Овсеенко от 11 марта 1918 года (на тот момент Антонов-Овсеенко был Верховным главнокомандующим советскими войсками Юга России) говорилось, что в тылу неприятеля необходимо всячески терроризировать врага: портить пути сообщения, взрывая мосты, полотно шоссейных и железных дорог; прекращать телеграфное и телефонное сообщение, разрушая линии передач и провода; уничтожать продовольственные и другие запасы, которые могут быть использованы вражескими войсками. Приказ предписывал доставлять в штабы точные сведения о количестве и расположении неприятельских войск, дезорганизовывать вражеские войска путем устной агитации и путем распространения специальной литературы среди солдат противника. Этот приказ является подтверждением того, что тактические (временное сотрудничество с кайзеровской Германией) и стратегические (победа мировой революции) интересы лидеров Советской России были диаметрально противоположны. (Что касается сотрудничества с немцами. В конце августа – начале сентября 1918 года Антонов-Овсеенко был направлен во главе советской делегации в Берлин для заключения соглашения о возможности участия немецких войск в борьбе с воинскими контингентами Антанты, высадившимися на Севере России.)

В мемуарах С. И. Аралова приводится его разговор с Лениным: «Однажды (это было, кажется, в начале апреля 1918 года) Ильич во время моего очередного доклада поинтересовался, где я разместил Особый разведывательный отдел. Я сказал, что он пока находится при Опероде на Пречистенке. Ленин очень встревожился и заявил мне: “Как же это вы, батенька, так неосмотрительны, забыли конспирацию? Ведь вы вели подпольную работу. Немедленно найдите отдельное помещение и доложите мне. Надо быть сугубо осторожным. Не все работники Оперода должны знать о помощи, какую мы оказываем партизанам, особенно украинским. Умело соблюдайте тайну, никаких записок и писем не посылать. Действуйте устно через верных людей. По телефону говорите условно, шифром”. Затем, помолчав, Ленин спросил:

“А чем занимается сейчас Ковригин?” – “Он комиссар по особым поручениям”, – ответил я. “Вот это правильно! Немцы не должны иметь повода для предъявления нам претензий. Не забывайте, что расхлябанность может привести к гибели наших людей в тылу врага”. Вскоре для Особого разведывательного отделения мы подыскали отдельное помещение в Левшинском переулке»[13].

Беспокойство Ленина по поводу строгой конспирации в деятельности специальных структур Оперотдела вызывалось тем, что официально между Россией и Германией был заключен мир. Партизанские отряды по мере возможности снабжались оружием, боеприпасами, взрывчаткой, деньгами и специалистами, имевшими значительный опыт подпольной работы.

По прямому указанию Ленина при Особом разведывательном отделении была создана школа подрывников, ее начальником назначили опытного партийного подпольщика и специалиста по активной разведке Ковригина. Обучение в школе проходили не только прибывавшие с Украины партизаны, но и специально отбиравшиеся кадры из России. В курс обучения входили военная, политическая разведывательная, разнообразная специальная и политическая подготовка. Для проведения практических занятий в распоряжении учеников школы имелись разнообразное стрелковое оружие, специальное снаряжение и даже артиллерийские орудия. Финансирование школы и ее выпускников нелегально осуществлялось в советской и иностранной валюте.

В мае 1918 года сотрудники ВЧК с помощью добровольных заявителей и помощников, а не секретных агентов (!) раскрыли законспирированную офицерскую организацию «Союз защиты Родины и свободы», возглавлявшуюся Б. В. Савинковым. Один из руководителей организации А.А. Дикгоф-Деренталь впоследствии писал: «Союз к этому времени обладал достаточными силами для того, чтобы неожиданным выступлением захватить Москву… Захватить наиболее важные стратегические пункты страны, арестовать Совет народных комиссаров и т. д. не представляло особых трудностей именно в тот момент. Но, захватив город, нужно еще было в нем суметь продержаться… Первое было чрезвычайно трудно ввиду присутствия в Москве значительного числа организованных и вооруженных германских военнопленных, негласно находящихся под командой германских офицеров, и особенно ввиду возможности немедленного движения на Москву регулярных германских войск…»[14]

В декабре 1918 года в ВЧК был создан Военный отдел, в ведение которого из Регистрационного управления передана вся контрразведывательная работа в Вооруженных силах. В январе 1919 года появляется Особый отдел ВЧК для борьбы с контрреволюцией и шпионажем в армии и на флоте. Решение о передаче контрразведывательной работы в армии чекистам стало следствием серьезной внутрипартийной и межличностной борьбы в верхних эшелонах РКП(б). Аппарат особых отделов не только выполнял контрразведывательные функции, но и надзирал за лояльностью командного состава Красной армии. К тому времени Л. Д. Троцкий привлек на службу в Красную армию десятки тысяч бывших царских офицеров, но не все из них служили большевикам из принципиальных соображений. Случаи измены военнослужащих, перехода на сторону белых целых подразделений были нередки. В июле 1919 года арестовали на восемь месяцев главнокомандующего Вооруженными силами Республики бывшего полковника русского Генерального штаба И.И. Вацетиса. Ожесточенная борьба за военную контрразведку между группировками Троцкого и Дзержинского фактически являлась борьбой за информацию о настроениях в Красной армии. В форме особых отделов руководство РКП(б) постепенно восстановило в армии систему органов политической полиции,